Причины такого словоблудия обусловлены имперским мышлением вождей, идеологов и пропагандистов «старой» и «новой» России. Например, давно запланированную и долго готовившуюся Россией фактическую аннексию Абхазии и Южной Осетии российские политики и журналисты объявили… «агрессией Грузии» [60] .

Вообще заявления российских авторов о «коварной агрессии» гитлеровской Германии против сталинского СССР напоминают беседу Остапа Бендера и Кисы Воробьянинова во время первого собрания «Союза меча и орала» (из книги Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев»):

«Кто это говорит? Это говорит граф Толстой? Или Дарвин? Нет.

Я слышу это из уст человека, который еще вчера только собирался забраться ночью в квартиру Грицацуевой и украсть у бедной вдовы мебель».

Кто до сих пор талдычит о «немецкой агрессии»? — Правопреемники того самого СССР, который был союзником нацистской Германии с 24 августа 1939 по 21 июня 1941 года!

Кто в ночь с 23 на 24 августа 1939 года подписывал секретный документ (протокол к договору) о разделе Восточной Европы?! — Риббентроп и Молотов подписывали, первый по поручению Гитлера, второй по поручению Сталина.

Кто, поправ советско-польский Договор о ненападении от 25 июля 1932 года, напал 17 сентября 1939 года на Польшу, героически сражавшуюся с германскими войсками? — СССР напал, лицемерно заявив при этом, что никакого нападения нет, есть «Освободительный поход»!

Правда, «освободители» убили за месяц около 3,5 тысяч польских военнослужащих в боях, а еще 25 тысяч гражданских лиц и военнослужащих расстреляли без всякого суда, но это «не считается» [61] . Люди, напоминающие сегодня о таких «мелочах» — безусловно, русофобы! Ведь еще сам «товарищ Сталин» сказал: «лес рубят — щепки летят!»

А на Финляндию кто напал 30 ноября 1939 года? — СССР напал, устроив предварительно «инцидент в Майниле». Да заявил при этом на смех всему миру, что крошечная Финляндия угрожает безопасности Советского Союза и «готовит агрессию против него».

Кто оккупировал и аннексировал Эстонию, Латвию, Летуву, Бессарабию и Буковину в 1940-м году под ширмой «свободного волеизъявления их народов»? — Известно кто, Советский Союз оккупировал и аннексировал, устроив для «отмазки» это самое «волеизъявление» под прицелом стволов танков и бронемашин советских войск, ранее введенных на территорию указанных стран якобы для защиты их от «агрессии с Запада». К настоящему времени опубликовано множество фотографий, документов, воспоминаний очевидцев, наглядно показывающих как тогда всё происходило.

Кто поздравлял Гитлера правительственной телеграммой в 1939 году в связи с захватом Варшавы, а в 1940 году — Парижа? — Товарищи Сталин и Молотов поздравляли.

И, наконец, кто с лета 1940-го готовил нападение на союзную Германию?

Ответ во всех случаях один и тот же: Советский Союз во главе с «вождем коммунистической партии и советского народа товарищем Сталиным».

Всем нормальным людям понятно, что СССР был таким же агрессором, как и нацистская Германия. Именно поэтому российские историки (а также их верные «янычары» в бывших союзных республиках) бесятся, когда им приходится читать или слышать подобные обвинения. Они «с пеной у рта» в принципе отвергают любые попытки отождествления политических режимов Советского Союза и Третьего рейха, любые попытки называть СССР союзником нацистской Германии или агрессором! Даже закон приняли об уголовной ответственности за подобные утверждения. Что ж, для внутреннего употребления в России это «проходит». Но мы (автор, редактор, издатель) живем не в России, и мы не русские.

Некорректны рассуждения российских историков о тождественности партизанского движения в СССР в 1941–1944 годах (якобы «национально-освободительного») и повстанческой борьбы в Ичкерии (Чечне). В Чечне вооруженная часть народа сражалась с российскими войсками, оккупировавшими республику в 1994 году — после того, как она провозгласила независимость согласно воле абсолютного большинства ее жителей. А на оккупированных территориях Советского Союза во время войны руководство и ядро партизанских формирований составляла партийно-советская номенклатура (т. е. представители нового класса эксплуататоров), отстаивавшая интересы Москвы (т. е. России).

Вполне справедливо командующий войсками Вермахта Вальтер фон Браухич заявил осенью 1941 года: «Они (советские партизаны) борются не за свободу, а за большевизм». На народ партизанские командиры (почти все — коммунисты) и комиссары (коммунисты поголовно) «плевать хотели», они делали то, что предписывала им Москва, да еще то, что самим на ум взбредет.

Однако современные российские исследователи «поют» другую «песню». Мол, партизаны «имели моральное право» расправляться с немцами (а тем более с «предателями-коллаборационистами») без следствия и суда хотя бы потому только, что немцы таким же образом поступали с партизанами (это те самые «негры» из анекдота, которых «у вас линчуют»).

Приходится констатировать непонимание юридического аспекта проблемы. В большинстве случаев немцы имели юридическое право на подобные действия, а партизаны — нет, так как первые являлись комбатантами, тогда как партизаны — не являлись. Иначе говоря, с юридической точки зрения советские партизанские формирования и их бойцы в подавляющем большинстве случаев находились вне закона.

Любой гражданин СССР, взявший в руки оружие и отправившийся в лес партизанить, должен был сознавать, что с этого момента он становился субъектом международных законов, регламентирующих военные действия — со всеми вытекающими отсюда последствиями. Иное дело, что в СССР в те времена фактически не существовали понятия «закон» и «законность». Их заменяло понятие «власть». Даже юристы в СССР в 1930—1940-е годы понимали дело так, что где власть — там и закон. Поскольку высшие органы советской власти издают законы, постольку любые распоряжения этих органов — законны.

Не случайно столь убогое впечатление производил на Нюрнбергском процессе генеральный прокурор СССР Роман Руденко (зачитывавший по бумажке свои обличительные речи, где каждое слово было согласовано с Кремлем) — типичный продукт «советской юридической системы» [62] . Своей риторикой он напоминал дешевого пропагандиста, а в области международной юриспруденции оказался просто невеждой. Его глупые нападки на Геринга привели к тому, что тот «лягнул» советскую сторону обвинением в Катынском расстреле, что едва не увело в сторону весь процесс. Удивительно, как это не выступил тогда Риббентроп, и не поведал о том, как они с Молотовым и Сталиным делили Восточную Европу, а затем продолжили в том же духе в Берлине. После этого Нюрнбергский процесс наверняка обернулся бы грандиозным скандалом!

Запрет на произвол

Следует заявить со всей определенностью, что сами по себе цели и мотивы партизанской войны, каковы бы они ни были, не означают вседозволенности. Всякий гражданин, взявший в руки оружие в условиях военного времени, с этого момента подлежит юридической ответственности со всеми вытекающими отсюда последствиями. Не имеет значения, известно ему об этом или нет (кстати, одним из принципов советской юриспруденции был следующий: «незнание закона не освобождает от ответственности за его нарушение»).

В этой связи хочу напомнить читателям определение из «Военного энциклопедического словаря». Там сказано, что на партизан распространяются нормы международного права. Другое дело, что власти СССР ни до войны, ни во время войны, ни после нее не признавали это самое право как «буржуазное». А все «буржуазное» автоматически считалось «антисоветским». Чем кончилось дело — общеизвестно. СССР исчез с политической карты мира. Ныне юридическая практика постсоветских государств направлена именно на приведение принципов и норм своего законодательства в соответствие с принципами и нормами международного права [63] .